[Gonni]

Название: «Экскалибур в домашних условиях, или мой брат самый милый.»
Автор: Joye.
Бета: сама себе бета.
Пейринг: Юкио/Рин
Жанр: флафф(?), зарисовка.
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: все персонажи – Автору манги, Моя – лишь больная фантазия.

Юкио молча стоит, стянув очки на кончик носа, потирает переносицу, и даже не хочет смотреть на то, что осталось от его кухни. Просто не хочет. Хотя бы потому что от нее не осталось практически ничего, кроме, разве что, обугленных стен, сожженных занавесок, отдающих запахом паленой синтетики, и всаженной в потолок похлеще Экскалибура обугленной сковородки. Причем о причинах неудавшегося вознесения последней он, по правде, боится даже спрашивать.
Рин стоит и смотрит на брата, напоминая полевую медсестру с черно-белых фотографий “времен войны”: на нем порезанный на плече и боку растянутый бадлон, измазанный сажей фартучек и рваные старые джинсы с абсолютно нелепой прорезью под хвост, на которые он до сих пор немного наступает пятками при ходьбе. У Рина виноватый взгляд, опущенный в пол, и хвост понуро и безжизненно свисает, как у наказанной собачонки.
- Итак, – подытоживает Юкио предательски дрогнувшим голосом, отчего Рин смотрит в пол как-то еще более виновато, – скажи мне, что святая инквизиция делала на моей кухне?
Но Брат сконфуженно теребит передник и партизански молчит.
- Рин? – Голос Юкио сейчас очень похож на настойчивую мелодию дверного звонка: так же звонко и безжалостно режет слух.
- Я честно не хотел. – Скромно выдавил из себя Враг Рода Людского Великий Сын Люцифера и, шмыгнув носом, продолжил гипнотизировать взглядом пол.
- Но-о? – Юкио сделал жест рукой, как бы призывая брата к продолжению монолога.
- Но когда я попытался зажечь плиту пламенем - немного переусердствовал, - Рин как-то неловко перемялся с ноги на ногу и выдавил из себя улыбку, которая, стоило братьям встретиться взглядами, тут же перегорела и потухла, словно бракованная лампочка, – и оно вышло из-под контроля.
Он молча поднял руку, берясь за ручку сковороды и вынул ее из потолка, аккуратно ставя на обгорелые останки плиты. Юкио тихо взвыл.
- Прости! Я так хотел тебя порадовать, – вздохнул Рин, – приготовить ужин, все дела. – Юкио казалось, что брат на полпути от того, чтоб заплакать, - Но… я правда не хотел! – неумело подытожил виновник торжества и в нелепой попытке спрятать лицо начал приглаживать челку.
Юкио был одновременно взбешен, умилен и влюблен: и сколько бы ни клокотала в нем праведная ярость и не шипела, как нагретое масло, злость на Рина, разве мог он на него по-настоящему сердиться?
Экзорцист посмотрел на брата, потом на обугленные занавески - потом снова на брата.
- Арр! – он запустил пятерню в волосы на макушке, взъерошивая их и забавно жмурясь, и начал проповедовать, - Ну почему ты никогда меня не слушаешь? – Вопрошал Юкио, в то время как Рин еще больше старался вжать голову в плечи и вообще видимо начал готовиться к неизменно последующему после речи порядочному нагоняю, а потому был сильно удивлен, когда вместо удара по голове получил теплые объятия. Юкио улыбнулся, растрепывая ладонью волосы Рина.
- Но… - начал было провинившийся, однако был поспешно прерван.
- Знаешь брат, пора взрослеть. – Подытожил благоразумный старший и поцеловал уже и так достаточно ошарашенного младшего в шею.
И подумал о том, что занавески можно завтра купить и новые, а воспоминание о Рине в фартуке – бесценно.